Историческая справка    

    В июне 1939 года, после 17 лет эмиграции, Марина Ивановна с сыном Георгием уезжала из Франции. Она ехала к мужу — Сергею Яковлевичу Эфрону, вернувшемуся в Союз осенью 1937 года. 

    Ко времени приезда Цветаевой, 19 июня 1939 года, Сергей Яковлевич с дочерью Ариадной  жили в подмосковном Болшеве, в доме №4/33, в поселке "Новый быт" (сегодня ул. Марины Цветаевой, д. 15).

    Дом был построен в 1933 году и именовался дачей "Экспортлеса", хотя фактически был дачей НКВД. Одноэтажный, вытянутый в длину бревенчатый сруб был спланирован строго симметрично: слева — застеклённая веранда, справа — застеклённая веранда, слева — две комнаты, справа — две комнаты... Общими были лишь гостиная с камином и кухня. Мебель была казённая, тёмных тонов, в стиле 30-х годов — массивная, прямоугольная. Неудивительно, что первым впечатлением Марины Ивановны было — "неуют".

    Фасад дома выходил на железнодорожную колею. Цветаевы-Эфрон занимали две комнаты, в двух других размещалась семья Клепининых. Соседство двух семей не было случайной "коммуналкой". Супруги Клепинины и С. Эфрон были знакомы еще во Франции по совместной работе. Еще одна причина совместного поселения — ожидавшая их общая судьба.

    Марина Цветаева прожила в Болшеве около пяти месяцев. Радостное событие в этом доме — Маринины именины. Подарок мужа — издание И. Эккермана "Разговоры с Гёте в последние годы его жизни" (1934 год) с надписью "30 июля 1939 года Болшево" и рисунком головы Льва (в семье С. Эфрона звали Львом) сегодня хранится в музее.

    Потом, 27 августа — арест дочери Али, 10 октября — арест мужа. Она остаётся с сыном одна в большом, пустом, холодном доме. 10 ноября 1939 года Марина Цветаева покидает этот дом.

    Бревенчатый, такой не монументальный на вид, дом пережил всех, страдавших в нём. Пережил и войну, и последующую городскую застройку вокруг. Был поделен на несколько отдельных квартир, оброс новыми входами и пристройками вокруг. Но в двух цветаевских комнатах цел паркет, по которому она ходила, на дверях, сохранившихся с того времени, не заменены ручки, помнящие тепло её сухой ладони. И даже на форточке в Сережиной комнате защёлка того времени — наверняка поплотнее прикрыла её Марина Ивановна последний раз, уходя из дома ...